- •Тысячи больных людей могли бы сказать, что были исцелены замечательным врачом Сергеем Петровичем
- •Сергей Петрович Боткин происходит из купеческой семьи, занимавшейся торговлей чаем. В 1847 году
- •Дом Боткиных. Москва, Земляной вал,
- •С приближением окончания курса Боткин решил держать выпускной экзамен прямо на докторскую степень,
- •Боткин прошел отлично через все докторские экзамены, и только профессор Глебов, верный своему
- •Окончание им курса совпало с той порой, когда Крымская война (1853-1856) была на
- •Боткин следующими словами вспомнил об этом времени в своей речи по поводу 50-летнего
- •С другой стороны, Боткин не придавал короткому пребыванию в Симферополе никакого значения в
- •По возвращении в декабре 1855 года в Москву Боткин тотчас же стал обдумывать,
- •Попав в Вюрцбург, Боткин с жадностью набросился на работу у Вирхова; здесь перед
- •Боткину как вскормленнику старой школы пришлось в Вюрцбурге начинать изучение медицины чуть ли
- •Боткин понял не только громадное значение нового направления, но и всю цену личного
- •Об этой своей берлинской рабочей поре Боткин всю жизнь хранил самые теплые, благодарные
- •Пользуясь продолжительностью летних вакаций в Берлинском университете, Боткин проводил их в Москве в
- •ВБерлине Боткин оставался до конца 1858 года и в декабре переехал в Вену,
- •Якубовичу, Боткину, Сеченову, Беккерсу и Юнге, имена которых сделались известными благодаря их трудам,
- •К сентябрю 1860 года Боткин прибыл в Петербург и после защиты диссертации немедленно
- •Среди профессоров тогдашней академии существовало две враждебные одна другой партии: немецкая и русская,
- •Боткин и Сеченов, вторая половина 1860-х гг.
- •Взяв клинику в свои руки и желая поставить ее так, чтобы она могла
- •Боткин на обходе в клинике, 1980-е
- •В первые же десять лет из его клиники вышла целая фаланга молодых профессоров,
- •Распорядок дня Боткина выглядел следующим
- •Боткин на приеме в амбулатории
- •«Когда же наконец придёт время, что не нужно будет плакать о том, что
- •Первый камень славы С. П. Боткина как тонкого диагноста
- •В 1865 году С. П. Боткин выступил инициатором создания эпидемиологического общества, целью которого
- •Боткин стоял у истоков женского медицинского образования в России. В 1874 году он
- •Боткинская больница в первоначальном барачном стиле. Открыта в апреле 1882 года
- •Впервые в 1882 году была установлена дезинфекционная камера
- •Первая санитарная карета для перевозки инфекционных больных, 1883 год
- •Вторая в городе (после Медико-хирургической академии) химико-физиологическая лаборатория
- •Следует особо отметить заслугу С. П. Боткина в отношении введения карточной системы регистрации
- •Серьезным
- •Практически
- •Клиническое наблюдение больного
- •Таким образом, когда Боткин находился в апогее своей деятельности, когда умственная и нравственная
- •В 1882 году, в разгар зимних занятий, впервые случился у него сильный приступ
- •Боткин с женой, 1878 год.
- •В одно из этих пребываний в Финляндии, именно в начале июля 1886 года,
- •Под влиянием этого потрясения у Боткина тотчас
- •Скончался 24 декабря 1889 года в 12 ч 30 мин в Ментоне. Похоронили
- •Могила Боткина на Новодевичьем кладбище
1832-1889
Тысячи больных людей могли бы сказать, что были исцелены замечательным врачом Сергеем Петровичем Боткиным. Десятки ученых с гордостью называют себя его учениками. Именно он стал основоположником русской клинической медицины.
«Главнейшие и существенные задачи практической медицины —
предупреждение болезни, лечение болезни развившейся и, наконец, облегчение страданий больного
человека.»
С.П.Боткин
Сергей Петрович Боткин происходит из купеческой семьи, занимавшейся торговлей чаем. В 1847 году поступил полупансионером в частный пансион Эннеса. В детстве хотел стать математиком, но к моменту поступления в университет вышло постановление императора Николая, которое разрешало свободный доступ для недворян только на медицинский факультет. Учился на медицинском факультете Московского университета у известных профессоров — физиолога И.Т.Глебова, патолога А.И.Полунина, хирурга Ф.И.Иноземцева, терапевта И.В.Варвинского.
В период учёбы близко познакомился со своим сокурсником И.М.Сеченовым, во время их пребывания за границей после окончания университета эти отношения переросли в тесную дружбу.
Дом Боткиных. Москва, Земляной вал,
35
С приближением окончания курса Боткин решил держать выпускной экзамен прямо на докторскую степень, что в описываемое время обставлено было почти неодолимыми трудностями. Все наши университеты отличались тогда неумолимой строгостью к тем из студентов, которые заявляли о желании получить звание доктора, минуя лекарскую степень. А если какому-нибудь талантливому юноше и удавалось счастливо пройти сквозь длинный строй испытаний, то он неизбежно проваливался на экзамене по физиологии у профессора Глебова. Тут уж ничто не могло помочь: ни блестящие познания, ни слепое счастье, — потому что самому безукоризненному студенту, соискателю докторской степени, Глебов, отказываясь подписать “удовлетворительно”, повторял в заключение неизменно одну и ту же фразу почти дословно в таких выражениях: “Вы приготовились прекрасно, отвечали как
нельзя лучше, а все-таки пропустить вас я не могу, и вот почему: наука наша одна и та же, и все различие между доктором и лекарем заключается только в количестве и объеме познаний; доктор должен быть гораздо более начитан и более сведущ, чем лекарь, а я по опыту знаю, что как бы способен и прилежен студент ни был, ему только что в пору управиться с основательным знакомством обязательных учебников и лекций и решительно нет времени расширять свои сведения чтением более специальных медицинских сочинений и трактатов”.
Боткин прошел отлично через все докторские экзамены, и только профессор Глебов, верный своему взгляду, не пропустил его сразу, а попросил любезно явиться для переэкзаменовки после вакации, посоветовав употребить лето на большее знакомство с медицинской литературой. Такой исход экзаменов считался тогда равносильным удаче, поэтому Боткин не был им смущен и действительно в конце августа благополучно закончил с переэкзаменовкой у Глебова.
Иван Тимофеевич Глебов
Окончание им курса совпало с той порой, когда Крымская война (1853-1856) была на исходе; около Севастополя происходили последние кровопролитные схватки и во врачах ощущался большой недостаток. Боткин по сдаче экзаменов принял немедленное решение отправиться на место военных действий, и в этом намерении особенно поддерживал его профессор Грановский, со своим страстным красноречием убеждавший его не мешкать принести посильную помощь раненым, гибнувшим от недостатка помощи. Он попал в число врачей того отряда, который вторично снарядила Великая княгиня Елена Павловна в Крым под начальством Н. И. Пирогова, и в сентябре уже уехал в Симферополь, куда после падения Севастополя направлены были главные транспорты больных и раненых. Поездка эта продолжалась около двух месяцев и оставила у Боткина мало добрых воспоминаний; он вблизи увидал, какой страшной неурядицей в госпитальном деле сопровождалась эта великая, самоотверженная борьба русского народа, впервые познакомился с бесчисленными злоупотреблениями и хищениями администрации и убедился, сколько своей драгоценной энергии и сил должен был тратить Пирогов на борьбу с ними в ущерб своим прямым обязанностям, и
Боткин следующими словами вспомнил об этом времени в своей речи по поводу 50-летнего юбилея Пирогова, произнесенной в обществе русских врачей и помещенной в № 20 “Еженедельной клинической газеты” за 1881 год: “...добиться того, чтобы
кусок мяса или хлеба, назначенный больному, дошел до него в полной сохранности, не уменьшившись до minimum'а,— дело было нелегкое в те времена и в том слое общества, который относился к казенной собственности как к общественному именинному пирогу, предлагаемому на съедение... По распоряжению Пирогова мы принимали на кухне мясо по весу, запечатывали котлы так, чтобы нельзя было вытащить из него объемистого содержимого,— тем не менее, все-таки наш бульон не удавался: находили возможность и при таком надзоре лишать больных их законной порции”.
С другой стороны, Боткин не придавал короткому пребыванию в Симферополе никакого значения в своем медицинском развитии; слишком лихорадочная и торопливая работа не давала ему спокойно разобраться во всем виденном и проделанном. В одном она убедила его окончательно: в его личной непригодности к хирургии, для которой требуется более тонкое зрение, чем то, какое у него было,— и он нередко вспоминал потом о своем отчаянии, когда после ампутации он никак не мог разыскать кровоточившие мелкие сосуды, подлежавшие перевязке.
Госпиталь времен Крымской войны. Флоренс Найтингеил.
По возвращении в декабре 1855 года в Москву Боткин тотчас же стал обдумывать, что должен с собой делать. Существенные пробелы в своих медицинских познаниях, вынесенных из университета, он сознавал отчетливым образом, а потому нашел нужным прежде всего заняться своим “дообразованием” и отправиться не откладывая с этой целью за границу. В самом конце 1855 годы он уехал в Германию.
“Уезжая в 1855 году за границу с целью учиться, я ни от кого не мог получить указаний и советов, где, как и у кого можно было заниматься с пользой в Европе; некоторые говорили даже так: и охота вам ехать, пристроились бы где-нибудь в госпитале и учились бы здесь. Остановившись в первом университетском городе
— Кенигсберге, в терапевтической клинике профессора Гирша, я в первый раз услышал от одного молодого ассистента, что Вирхов — профессор патологической анатомии в Вюрцбурге — считается одним из лучших учителей в Германии, что его приглашают в Берлин для поднятия тамошней медицинской школы и что я должен торопиться застать его в Вюрцбурге”.
Попав в Вюрцбург, Боткин с жадностью набросился на работу у Вирхова; здесь перед ним открылся совершенно новый мир знаний, то неизвестное ему дотоле плодотворное направление в медицине, одним из ревностных и видных поборников которого он вскоре сделался. До Вирхова научная медицина была догматикой, основанной не на фактах исследования, а на гипотезах и теориях, большею частью чисто умозрительных, а потому стояла совсем особняком в ряду человеческих знаний. Вирхов же ввел ее в разряд естественноисторических наук, приложив и разработав экспериментальный метод, благодаря которому открылось совершенно новое поле для исследований, оправдавшихся самыми богатыми результатами и в корне преобразивших изучение медицины. В ней до того господствовало так называемое “гуморальное” направление, приписывавшее происхождение болезней изменениям в крови; то было учение о кразах венского профессора Рокитанского — учение совершенно умозрительное и принятое на веру, несостоятельность которого Вирхов так ясно доказал своими гениальными и фактическими трудами, что сам Рокитанский вынужден был признать справедливость их и отказаться от своего учения. Вместо разрушенных гипотез Вирхов создал и сложил в стройное целое учение о клетке, которое легло в основание всей современной науки вообще и патологии в частности.