и ее возьмет. Ждет-пождет, глядь! —никто не приходит. Что по­ делаешь, и она держит тот же путь, по которому шла та девушка.

Идет-идет и также встречается с женщиной-дэвом, берет ее за груди и сосет их; женщина-дэв и ее отводит к змеям, приказы­ вает ей их кормить, а сама уходит. Лишь только та ушла, девуш­ ка смешивает холодную воду с отрубями и дает им. Пока они едят, она их ругает, обижает. Как бы то ни было, с наступлением вечера приходит женщина-дэв и направляется прямо туда, где находились змеи. Змеи, увидав, что идет их мать, раскричались, расплакались: «Сегодня наша нянька дала нам холодную воду и еду,— к тому же она нас ругала», а женщина-дэв ничего не гово­ рит— молчит. Несколько дней девушка смотрела за змеями и все давала им холодную воду и еду. А так как женщина-дэв ос­ талась недовольна девушкой, то она однажды и говорит ей: «Дочка, ты мне служить не можешь — проси у меня, чего хо­ чешь». А та говорит: «Чего мне хотеть? Хочу, чтобы ты ото­ слала меня в дом моей матери и к тому же дала мне золота и ал­ мазов». И женщина-дэв говорит: «Очень хорошо», дает девушке сундук, наполненный кучей змей, также сажает ее на позозку и отсылает. Девушка через несколько дней приезжает домой, а мать встречает ее, обнимает; она скрывает от мужа привезенный сундук, и обе вносят его в комнату4. Мать и дочь говорят: «Нука, что там есть?» — открывают крышку сундука, а оттуда выле­ зают змеи и расползаются по комнате; они жалят и дочь и мать, и обе они так и погибают от их яда. А там муж мачехи приходит домой, кличет-кличет свою жену — ниоткуда ни звука; он осмат­ ривает внутренность дома и вот находит их в комнате отравлен­ ными змеиным ядом. По правде сказать, бедняге эта женщина порядком надоела: он радуется ее смерти, зовет имама, муэззина, и те хоронят их трупы. Затем, как только он остается один, он велит на золотые, которые привезла девушка, построить себе прекрасный конак; отец и дочь оба живут там в спокойствии до самой смерти.

41. Чанга-чунга

«зяш&шэыло — не было, а в преж­ ние времена было два бра­

та: один из них был очень богат, а другой очень беден. Бедный брат был женат, богатый был холост. Однажды бедный брат го-

238

ворит богатому: «Сжалься, брат, сегодня нам нечего есть, дай нам ХОРЬ немного денег, чтобы мы могли закончить нашу сегодняш­ нюю работу», а тот прогнал своего брата: «Ну еще бы, пошел к черту!1 Ты у меня — как бельмо на глазу!2 Неужели ты не можешь найти денег на хлеб? Работай и заработаешь, тебе ведь

деревом. Пока он раздумывал, вдруг видит — вдалеке идут, под­ нимая облако пыли, сорок дэвов. Как только он их завидел, он прячется в дупле дерева и смотрит в щель: ну-ка, куда они пой­ дут?

Дэвы, подойдя к камню около дерева, произносят: «Чанга»4— камень открывается; они входят, говорят: «Чунга» 4—ка­ мень снова закрывается. Бедняк слышит это из дупла; в ту ночь он укладывается в дупле, а на рассвете следит за выходом дэвов. Наступает утро. Дэвы снова говорят: «Чанга» — камень откры­ вается; они выходят наружу, потом говорят: «Чунга» — закры­ вают камень и исчезают.

Как только бедняк увидел, что дэвы ушли, он выскочил из дупла и идет прямо к камню: «А ну-ка, если и я скажу: «Чан­ га»,— откроется или нет?» — размышляет он. «Ну, будь что бу­ дет,— скажу, ведь я и так уже погиб»,— подумал он и твердо произнес: «Чанга!» Видя, что камень открылся, он тут же бро­ сается внутрь, говорит: «Чунга» — камень закрывается. Тогда он входит в одну из комнат пещеры, глядь!—стол, а на столе сорок ключей. Взяв эти ключи, он начинает отпирать комнаты.

Отпирает первую комнату, и вот, глядь! —она полна золота; открывает вторую — одно серебро; открывает третью — красные яхонты; открывает четвертую — зеленые изумруды; вот откры­ вает пятую — всякие драгоценности. Одним словом, в каждой комнате видит разные драгоценные вещи. Наконец отпирает он и сороковую комнату, глядь! —а там лежит много девичьих тру­ пов, сложенных в ряды, один на другой. Заперев тотчас же эту комнату и взяв из других комнат по нескольку вещей из каждой, он наполняет себе карманы и еще кладет за пазуху, запирает и эти комнаты, потом оставляет ключи на столе, подходит к осно­ ванию камня и говорит: «Чанга»; выходит наружу, говорит:

239

«Чунга» — камень закрывается, а сам он на радостях поворачи­ вает обратно и приходит домой.

И вот молодец раздобыл, на что поесть и попить, и разбога­ тел не на шутку. Когда брат спросил: «Как это случилось, что ты таким стал?» — тот рассказывает ему все, как было. «Ну, а если я пойду, я могу таким стать?» — спросил его брат. Он и учит его: «И ты можешь, только ты не должен забывать «чанга и чунга». А тот брат идет домой, берет большущий мешок и твердит всю дорогу вслух: «чанга, чунга». Подходит он к камню, о котором говорил брат, говорит: «Чанга» — камень открывает­ ся; он входит, говорит: «Чунга» — камень закрывается. Потом он находит ключи, наполняет мешок, взяв из каждой комнаты что-нибудь ценное, подходит к камню, но забывает слово «чан­ га»,— говорит: «Чунга» — и камень с шумом — гюльдюр-гюль- дюр! 5 — захлопывается еще крепче.

Он думает-гадает; слово «чанга» никак не приходит ему на ум. Тогда, растерявшись, он не знает, что ему делать; ну, а так как время прихода дэвов приближается, то он от страха и себя не помнит. Потом, придя немного в себя, он подумал: «Опорож- ню-ка я слегка мешок и найду здесь место, где бы спрятаться. По крайней мере узнаю, как будут говорить дэвы, а завтра все соберу и уйду». С этими словами он выкладывает из мешка все обратно по комнатам и шарит по сторонам. В глаза ему бросается печь: «Ох, вот нашел хорошее место, где спрятаться»,— говорит он и забирается на печку, на самый верх.

Не будем затягивать! Приходят дэвы, говорят: «Чанга» — входят, говорят: «Чунга» — закрывают камень. Как только мо­ лодец из-за трубы услыхал: «Чанга», он стал загадывать впе­ ред: «Ну вот, теперь я узнал,— завтра дела мои пойдут на лад». А в это время самый молодой из дэвов и говорит: «Эге, пахнет человечьим мясом!» — а другой дэв отвечает: «Мы проходили по полям и лугам, наша одежда и пропахла ими. Что же еще мо­ жет быть?» А молодой опять: «Пахнет человечьим мясом!» Дру­ гие говорят ему: «Дружок, сюда и птица не залетит, а не то что человек!» Молодой говорит: «Нет, как хотите, а здесь есть чело­ вечье отродье,— ну-ка я сам поищу». Он берет с собой других, и они вместе с ним шарят там и сям; наконец видят — на верху печки сидит большой человек. «Видали? Не говорил ли я вам, что здесь есть человечье отродье?» — закричал тот, который по­ моложе, и они стаскивают несчастного вниз. Когда они его спросили: «Ты как сюда попал?» — тот так и обмер. Губы у него

240

42. Падчерица

всего. В прежнее время были муж да жена. Была у них одна дочь, жили они ни бедно, ни богато и возносили хвалу аллаху. В один из дней бедная женщина заболела. Долго лежит она в постели, ее смотрят хекимы и ходжи, но не находят для нее лекарства, и в кон­ це концов она умирает. Муж и дочка горько плачут, соблюдают траур. «Но что же нам делать? —говорят они,— это воля аллаха. Стало то, что должно быть, умер тот, кому не жить»1. Утешаясь этим, они и живут. Так как девочка эта была еще очень мала и не могла как следует справиться со всеми домашними работами, то она всегда думала о смерти матери и выплакала себе все глаза. Отец понял, что дочь его от постоянного плача заболеет. «Поищука я себе хоть жену: может быть, ребенок забудется и перестанет горевать по матери»,— думает он и говорит об этом кому-то из

той им жены была дочка, но только дочь этого человека была много красивее дочери его жены. Эта, по сравнению с той, каза­ лась такой безобразной, что женщина возненавидела дочь сво­ его мужа. «Как бы мне ее извести?» — думает она и решает ждать удобного случая. Сколько бы ни было работы по дому, она заставляет девочку ее делать; но что девочка ни сделает — ей все не по нраву: она все бьет ее и ругает. Хотя бедная де­ вочка жила, перенося и печаль по своей матери и побои этой женщины, однако она только и думала о том, чтобы найти себе смерть. Хотя она и не говорила своему отцу обо всем этом, тот понимает все повадки жены, но все же молчит.

Однажды жена говорит своему мужу: «Или убери эту дев­ чонку с глаз моих долой, или меня оставь!» Когда она так ска­ зала, муж, не имея сил отказаться от ее прелестей, думает: «Уве-

ду-ка я лучше девочку да отдам ее кому-нибудь». Однажды он говорит девочке: «Пойдем, я с тобой погуляю». Так он ее об­ манывает, а девочке тоже надоели притеснения мачехи: «Пусть хоть отдохнет немного моя голова»,— говорит она, тут же приодевается, и вот они идут — она следом за отцом. Мало ли идут, долго ли идут — у отца язык не поворачивается сказать кому-ни­ будь: «Возьмите эту девочку». Толкуя так и этак, они проходят двухчасовой путь; наконец приходят на вершину горы и садятся там немного отдохнуть. Пока они с горной вершины смотрели туда и сюда, девочка удаляется от отца, чтобы совершить омо­ вение, и отходит довольно далеко в сторону. Пока она уходила, отец бродит там, находит две сухие тыквы, связывает их одну с другой, подвешивает к дереву, которое там росло, а сам отправ­ ляется своей дорогой. И вот, немного погодя приходит девочка, глядь! — а отца нет; ищет-поищет — не находит. Услыхав, как тыквы, подвешенные к дереву, при сильном ветре стучали одна о другую: тык-тык!—девочка то плачет, то приговаривает: «Тык-тык, тыквочка, бросил меня и ушел батюшка!» Три раза звала она так — видит, что отца нет. Плача и рыдая, выбирает она себе дорогу и идет. «Это от аллаха»,— думает она.

Мало ли идет, долго ли идет, по горам ли, по долам, по ров­ ному ли месту идет; пьет водицу из ручьев, слышит песни соло­ вьев; охая и вздыхая, идет2. Мало-помалу наступает вечер. Она подходит к какому-то источнику. Кругом начинает темнеть. Она влезает на стоящее вблизи дерево и располагается там. Хотя в ту ночь она была без еды и питья, однако, набравшись терпения, она остается здесь. А когда наступило утро, как раз вышел на охоту сын падишаха одного города, находившегося близ этого места. Бродя по сторонам, он подошел и к тому источнику, а девушка, лишь только увидела его, сказала: «Тык-тык, тык­ вочка, бросил меня в горах и ушел батюшка». Молодец услы­ хал, поднял голову, посмотрел на дерево, глядь!—а на дереве сидит девочка, похожая на четырнадцатидневную луну. «Ага, вот и моя добыча»,— говорит он и подходит к подножию дерева.

вниз, кто ты такая?» Девочка спускается с дерева. Он спраши­ вает ее, откуда она пришла и куда идет, а девочка рассказывает ему все, что с ней случилось. Молодец берет ее, приводит во дво­

242

свадьбу. Сорок дней, сорок ночей празднуют свадьбу, и шахзадэ становится молодым мужем.

Время, приди, время, уйди! Так они живут, и девушка ста­ новится тяжелой; приходит время, и она рождает мальчика. Пока няньки и дядьки его растят, девушка снова тяжелеет и опять рождает мальчика; его тоже растят няньки и дядьки. Как бы то ни было — не будем затягивать камет: не поднялся бы кыямет 4,— девушка рождает ровно семь мальчиков — один од­ ного лучше. Из них старшему исполняется семь-восемь лет.

Однажды, когда девушке захотелось повидать своего отца и когда она, сидя в комнате, размышляла об этом, шахзадэ спро­ сил: «Помилуй, султанша, о чем ты думаешь?» Девушка ска­ зала: «Хоть мой отец мне и много зла сделал (лопни глаза у того, кто его к этому подбил!), но кто знает, как он теперь гру­ стит обо мне? Наверное, он обо мне соскучился, да и я хочу его видеть! Если бы была возможность, я бы поехала и повидала его еще раз глазами этого мира». Когда она так сказала, шахзадэ и говорит: «Помилуй, султанша, слушаю и повинуюсь! Пусть будет, как ты хочешь». И он сразу идет к падишаху, рассказы­ вает обо всем, а шах говорит: «Сынок, пусть собирается свита, отправим их». Тогда собирают войско, девушку подсаживают в паланкин, падишах приказывает своему главному везиру идти во главе войска, и девушку вместе с детьми отправляют в страну

яйлу5, войско останавливается на привал: раскидывают палатки, сооружают большую палатку, чтобы девушка поместилась там с детьми. А везир, лишь только увидел девушку, так и влюбился в нее, как тысяча сердец, и ищет способа, как бы заставить ее отдаться ему. Наступила ночь. Когда все заснули, он потихоньку вышел из своей палатки и подошел к девушке, а та сразу просы­ пается, глядь!—везир. «Ты что разгуливаешь по моей палат­ ке?» А везир вытаскивает из-за пояса кинжал: «Молчи, ни слова, а не то я убью тебя!» Девушка, от страха не говоря ни слова, ищет способа избавиться от его рук, а везир и говорит де­ вушке: «Отдашься ты мне?» Девушка не соглашается. Тогда везир говорит: «Иди, девушка, отдайся мне, не то убью твоих детей и тебя». Девушка опять не соглашается. «Если убьешь — убивай»,— сказала она, и везир, чтобы устрашить девушку, за­ резал одного мальчика. Девушка, увидев это, начинает плакать,

243

но остается при своих словах: отдаться везиру не согласна. И вот везир убивает всех мальчиков, а потом говорит девушке: «Те­ перь я и тебя убью». Лишь только он это сказал, девушка видит, что он и ее убьет. Она говорит везиру: «Отпусти меня нена­ долго, я схожу по своим делам, а потом делай, что хочешь». А везир говорит: «Ты меня обманешь и убежишь». Девушка го­ ворит: «Если не веришь, привяжи мне ъокруг пояса веревку, я так и пойду». Везир соглашается на это, привязывает к ее поясу веревку, и девушка выходит из шатра; немного отойдя, она от­ вязывает веревку от пояса, привязывает ее к камню, а сама ухо­ дит своей дорогой. Везир немного подождал, потянул за ве­ ревку: «Ага, здесь она!» Еще немного ждет: она все не идет; он раскачивает веревку, смотрит, а девушка не идет. «Да тут она, тут»,— думает везир и погружается в сон. Проходит не­ много времени, он просыпается, видит — девушки нет! Он вска­ кивает с места, бежит туда, куда уходит веревка. Как только он увидел, что конец веревки привязан к камню, он сказал: «Ах ты, сука, убежала-таки!» — и пошел в свою палатку. И вот, как только приближается утро, часовые играют в трубы, поднимают зойско, спрашивают у везира, кому выстраивать отряд, кому со­ бирать палатки. Везир и говорит одному из них: «Пойдите, раз­ будите ханым-султан, пусть встает». Один из них идет к палатке девушки, прислушивается, и так как оттуда не слышно ни звука, приходит обратно и докладывает везиру, а везир идет туда, как будто ему ничего не известно. Когда он открыл дверь в палатку, все, кто с ним были, видят: дети убиты, а девушки нет. Тогда везир говорит: «Ну, что ты будешь делать? Разве она не дикар­ ка? — С гор пришла, в горы и ушла». Как только он это сказал, мальчиков зарывают в землю, а войско поворачивает обратно, и все идут в свой город. Как только шахзадэ увидал, что войско пришло, он думает: «Как они скоро вернулись!» — и выходит им навстречу. Везир приходит, целует землю перед шахзадэ: «О шахзадэ! От того, кто пришел с гор, будет ли добро? Когда мы пришли в такое-то место и сделали там привал на ночь, она за­ резала своих детей, а сама убежала. Утром мы нашли трупы де­ тей, самой ее нет; тогда мы повернули обратно и пришли сюда». Как только он это сказал, шахзадэ стал плакать и кричать: «О горе! Как хочешь, а здесь что-то есть. Я пойду искать ее»,— говорит он. Он берет позволение у падишаха и отправляется в дорогу. Пусть он едет, а мы перейдем к девушке.

Когда девушка выскочила из палатки, она шла по дороге до

244

самого утра. Приходит на вершину горы и, так как очень устала, садится: «Отдохну-ка я здесь немного»,— думает она. От тоски по детям она непрестанно плачет, из глаз у нее вместо слез ка­ пает кровь 6. И вот так, вся в слезах, она и засыпает. Во сне к ней приходит пир7 : «Дочь моя, ты здесь не плачь. Там, где убиты твои дети, сейчас никого нет. Иди туда; дети зарыты в землю — ты их вынь; в том месте есть река, снеси их омыть во­ дой из той реки, моли аллаха, и твои дети оживут». Немного спу­ стя девушка просыпается и вспоминает то, что сказал пир: «Не­ ужели это правда?—думает она,— ну, будь что будет: раз умерли мои дети, то пусть и я умру,— пусть уж, коли смерть, так вместе с моими детьми». И вот она встает и идет туда, где были раскинуты шатры, глядь!—никого нет. Она ищет там и сям, находит место, где зарыты дети, разрывает землю, вытаски­ вает трупы. Когда же она, поискав, находит также и речку, о ко­ торой говорил пир, она с горячей любовью омывает своих детей текучей водой, молится аллаху и горько плачет. Чуть только прошло немного времени — мальчики встают, как будто про­ снулись от сна; все они бегут к своей матери и обнимают ее: кто просит грудь, кто хлеба. А девушка, увидя их, очень обрадо­ валась: «Аллах мне их вернул, он же вернет мне и моего шахзадэ»,— думает она, потом встает и пускается в путь.

Ашахзадэ, не зная, в какую сторону ушла девушка, бродит

ибродит с горы на гору. Пусть он так бродит, а девушка, ду­ мая: «Ну, была не была», идет по дороге, глядь! — а у подошвы одной горы сидит женщина-дэв и варит что-то в котле. Едва только девушка ее увидала, она взмолилась аллаху: «Что я те­ перь буду делать? Она, лишь только меня увидит, съест». Смот­ рит в ту сторону, в эту сторону — что делать, коли такое несча­ стье приключилось? «Ну, будь что будет!» — думает она и идет

устала с твоими ребятками, я тебе налью немного чорбы, по­ ешьте; если бы ты не назвала меня матушкой, я бы сейчас же тебя и твоих детей бросила бы в этот котел да и сварила». А де­ вушка от страха не может произнести ни слова и начинает дро­ жать— тир-тир8. А та женщина-дэв сейчас же наливает миску чорбы и подает девушке, а так как девушка очень проголодалась, то она вместе со своими детьми ест чорбу и наедается досыта. Потом женщина-дэв спрашивает ее, откуда она пришла и куда держит путь, а девушка рассказывает все, что с ней случилось.

245

Женщина и говорит о везире: «Ах, чтоб у него глаза вылезли! Ах, как это он так посягнул на детей? Дочь моя, ты не тре­ вожься: он получит свое от аллаха. Иншаллах, вы с шахзадэ встретитесь. Он не успокоится, пока тебя не найдет; он этого так не оставит, может быть, уже и вышел на поиски. Однако кто знает, что ты в этих краях? Ты теперь здесь не задерживайся. У меня есть сорок сыновей, вечером они придут и, когда найдут тебя здесь, могут причинить тебе вред, а ты пойди-ка в горы, что напротив. С той стороны гор есть пещера, пройди в нее и несколько дней пробудь там. В горах и на холмах гулять осте­ регайся, чтобы звери не причинили тебе вреда». Как только она так сказала, девушка, взяв у женщины немного пропитания, на­ правляется в ту пещеру, открывает дверь, входит внутрь и про­ водит там эту ночь.

Как только настало утро, она, пока дети еще спали, встает и выходит наружу. Пока она смотрела туда и сюда, она заметила вдали пастуха. Она сейчас же подходит к нему и спрашивает, чей он пастух, а пастух говорит: «Я — пастух такого-то шаха, а жена моя — садовница в саду у шаха». Девушка просит и умоляет па­ стуха: «Смилуйся, пастух, у меня семеро детей, я осталась с ними на вершине гор,— сведи меня к своей жене, будем жить вместе!» И пастух ее пожалел. Под вечер он берет ее и ведет во дворец; жене он говорит, чтобы та работала вместе с ней. Каждый день пастух пас овец, а они работали в саду; девушка вырастила семь розовых кустов и каждому из них дала имя своего ребенка. По воле аллаха, розы, которые распустились на этих деревьях, были невиданной доселе красоты, так что всякий, кто один раз их уви­ дел, стремился увидеть их еще раз. Не будем затягивать! Эти розы распространялись из рук в руки по всем городам. Когда эти розы были куплены в городе отца тех детей, шахзадэ услы­ хал имена своих детей и подумал: «Не иначе, как эти розы вы­ растила моя жена!» Он спрашивает у продавцов роз, где такие розы, а те отвечают, что в таком-то городе, в саду у такого-то падишаха. Шахзадэ, не теряя времени, отправляется пряме­ хонько в тот город. Когда он прогуливался перед дворцом, де­ вушка как раз дала своим мальчикам эти розы и выпустила их на улицу. Шахзадэ узнал детей и, лишь только увидал в их ру­ ках розы, берет и целует одного из них; он берет из рук его розу и дает мальчику свой перстень. А мальчик, взяв перстень, несет его своей матери. Едва только она увидала этот перстень, она поняла, что сюда пришел шахзадэ. На следующий день она

246